Сколько лет я уже забывал себя в обыденной городской жизни. Знаешь, словно ждал момента, ждал чьего-то возвращения, просто коротал время. В этой жизни я нашёл некоторые увлечения. Крыши, особенно были приятны весенние закаты, когда зима отступала и оставляла за собой трупы стеклянных бутылок и грязных бычков на замёрзшей чёрной земле с остатками гнилой травы и перегнившими прошлогодними листьями. Во время такого заката, если смотреть на него с крыши старой пятиэтажки, открывалось какое-то эхо давно забытого ощущения, как синхронизация с чем-то большим. Небо в такие моменты переливается столькими разными оттенками. Здесь оно, кстати, в большинстве своём или синее, или серое. Холодные туманы осенью и первая изморось, иней на замерзающих деревьях. К сожалению, многие мои прошлые навыки оказались невостребованными здесь. Постепенно я всё это стал забывать. Долгие годы у меня складывалось впечатление, что душа здесь умирает раньше, чем тело. Хотя нет, умирает – не совсем верное слово для этого случая. Она очень сильно грубеет. Это можно назвать как приспособление.
Как следствие всего происходящего у меня стала теряться способность описывать окружающее. Раньше это получалось гораздо лучше, я мог высказываться и оформлять своё мнение по поводу каждого события или переживания. Сейчас мне приходится выдавливать это из себя по капле. Как свойство ненужности в моём современном мире. Я не помню точно, не могу сказать, когда был миг перехода, всё это происходило плавно и незаметно. Скорее всего мне это мешало. Каждый раз я говорил себе, что очень сильно устаю, и каждая капля энергии очень ценна, для достижения непонятной мне цели. Просто когда-то сказал себе, что нужно укрепиться в этом мире. Хотя в этом заявлении есть некоторая доля лукавства: сколько часов моей жизни я скормил апатии? Считать, к сожалению, приходится не в часах, и, пожалуй, даже не в днях. Недели и месяцы. Когда просто плывёшь на какой-то странной волне, куда она тебя несёт? По кругу, по спирали, засасывая в воронку твоё сознание. Вырубается оно чисто от физической усталости, таким образом, высасывая все душевные силы. После такого на утро просыпаешься очень разбитым, а за окном, как назло, серое небо, накрапывает дождь.
Иногда, правда, бывает иначе: после определённого мига наступает какое-то ощущение, что именно сейчас нужно действовать. Тогда срываюсь на какое-то действие. Зачастую я просто сижу и жду этого момента, и как будто вся моя жизнь сводится к тому, чтобы ждать. Я знаю, что это неправильно. Большинство своего активного времени тратится на работу. Когда-то я решил для себя, что укрепление в этом мире возможно лишь с помощью денег. Вот, решил учиться их зарабатывать. Да, я думал, что всё можно решить лишь ними. Ну даже если не всё, то подавляющее большинство проблем. В этом я немножечко поднаторел. Скажу честно: если б не ленился, мог бы иметь до 50 к в месяц дохода. Сейчас может быть мой тридцатник не так уж и плох для человека моего возраста, с одним лишь школьным образованием и без профессии. Но по сути всё это как-то разлетается, а за год так мало всего успеваешь. Я думал, что если сделаю себе физическую обстановку, наиболее синхронизирующуюся с моим внутренним мироощущением, то силы вновь проснутся, мне будет гораздо легче восстанавливаться. Это было очень близко к достижению, однако, жизнь так повернулась, что мой почти законченный уголок был разрушен в ходе сложившихся обстоятельств. По закону подлости, будет разрушен и этот, как только достроится до конца. А он уже близок к завершению. К сожалению, этим законом мне приходится очень часто руководствоваться.
Когда смотрю на людей своего возраста, наступает доля сожаления: все эти сессии, переходы на следущие курсы. Вы все уже заканчиваете свои институты, а я ещё даже не начинал. Хотя совру: начинал. Но с другой стороны, чтобы было иначе, учись я щас на третьем или четвёртом курсе на агрохимика. Мне пришлось потратить несколько лет, чтобы понять – это не моё. Много нервов и денег можно было бы сэкономить, если б это понимание пришло раньше. А расплачиваться приходится до сих пор. Для себя я придумал оправдание, связанное с невозможностью находиться на иждивении родителей ещё пять лет, оно немного успокаивает мою совесть, когда она меня особенно сильно грызёт по поводу потерянного времени. Свою стезю я нашёл совершенно случайно, благодаря одному человеку. Я правда надеюсь, что она моя.
И как печально порой осознавать – что всё моё нынешнее состояние – как раз то, чего я пытался добиться несколько лет назад. Правда, картина ещё не полностью завершена. Задавая себе вопрос, согласился бы я вычеркнуть весь этот кровавый опыт и вернуть себя прежнего, состоявшего на 80 процентов из лирики, романтики, мечтаний, отвечаю на него отрицательно. Где-то в глубине догадывался, что от многое из того, что было доступно тогда, исчезнет. А может быть, вопрос всё таки в силе привычки? Когда живёшь несколько сотен лет, возможно ли каждый раз удивляться и переживать с каждым новым закатом, с каждым новым новым весенним ветром? Может ли это всё перерасти в привычку? Пожалуй, нет.
Одно время моей главной целью в жизни была полная синхронизация с определённым образом, вспоминая и находя всякие мелкие детали, я приближался к нему ближе и ближе. Но там было одно очень важное условие, из-за которого однажды всё и порушилось. Нет, не порушилось, из-за того, что это условие перестало выполняться, путь вперёд стал ой каким трудным. Я всё равно говорил себе, что не смотря ни на что, смогу двигаться дальше. Скажу, что и сейчас я и не отказываюсь от этих слов, но воспоминание стало очень далёким и высоким, как очень тонкий лучик света в глубокой бездне. Я пытался строить лестницу наверх, но, наверное, слишком искромсал руки в процессе выдалбливания ступеней. А впоследствии, просто остановился, примирился с жизнью в этой пропасти. Занимался тем же, что и все остальные. Понял, что нет смысла кому-то что-то доказывать. С тех пор я очень редко участвую в каких-то спорах или дискуссиях. Я разучился быть откровенным и искренним. Раньше у меня это получалось более естественно. Разумеется, во всём бывают исключения, как сейчас, к примеру. Я думал, что этой дорогой рано или поздно смогу взобраться наверх. Впрочем, так же думало и подавляющее число всех тех, кто находился в этой пропасти вместе со мной. Но это не значит, что я никогда не смотрю наверх. Да да да, все те, кто хочет думать об обратном – это не так. Так вернёмся к началу.
Вот эти закаты с крыш пятиэтажек. Наиболее удобное время и место. Когда посреди всей этой возни в угольной шахте, с грязью под ногтями и лицом в копоти всё таки можно остановиться и увидеть этот очень тонкий и далёкий просвет. Очень редко я вижу, что этот тонкий лучик света всё ещё светит там, где бездна заканчивается. И начинается что-то большее. Уже не помню что, только какие-то смутные ассоциации и ощущения чего-то трепетного и родного. Как подтверждение того, что вся эта борьба ещё имеет смысл, ещё можно успеть, ещё не всё потеряно. Это ключики, которые я собираю в этом мире. Закаты. Скорость. Боль. Страх. Вода, много воды. Да, пожалуй, и это тоже. Высота. Но какое же заклинание надо сказать, чтобы отпереть все замки?
Об этом сейчас редко где говорят в открытую. Может быть боятся реакции? Страшнее даже не отрицательная реакция, страшнее понимающая маска, скрывающая уродливое безразличие или снисходительное пренебрежение. Мол, человек придумывает это для самооправдания, или же классифицируя каким-то общеизвестным термином. Короче, нанося очередной ярлык. А я всё равно помню те далёкие ощущения, отголоски которых у меня остались на клочках бумаги давности в несколько лет. Которые иногда можно перечитывать. Самое приятное, что это тоже как далёкий лучик света в конце пропасти. Забавно, что раннее созданные мною же вещи дают этот свет. А тогда я этого совсем не замечал.
Однажды читал рассказ, назывался Варан. В этом рассказе речь шла об одном юноше, жившим на маленьком острове, который был для него самой глубокой бездной с обыденной работой каждый сезон. Мечтал уехать оттуда на континент, про который он слышал много историй. Однажды, по воле случая, он попадает на континент, и всю оставшуюся жизнь ищет одного человека, печника. В той семье, в доме которой этот печник разводил огонь или складывал печь, рождался волшебник. А ещё он мог ответить на любой вопрос. Какой же вопрос хотел ему задать Варан, уже не помню. Главный герой очень долго пытался его найти, но всё безуспешно. Концовка очень символичная: показывается, что в процессе поиска этого таинственного печника он сам становился тем, кого искал. В тех домах, где он по молодости строил печи, рождались маги.
Может быть делая попытки выйти к свету, ища его в своей жизни ты сам незаметно становишься тем, кто этим светом является? Пытаясь всю жизнь вырваться к свету, вернуться обратно домой, впоследствии замечаешь, что созданное тобой и является тем самым светом, который ты искал всю жизнь?
Так где же правда? Ты сам являешься светом, но замечаешь это порой лишь оглядываясь в прошлое. Может быть ближе всего к искомому являешься в этом процессе. Как намёк на то, что это не какая-то постоянная точка, это движение. Но почему же никогда не получалось уловить этот момент?